20 марта 2021 года, на 84м году жизни, не стало Льва Матвеевича Золотайкина, великодушного человека, интересного и веселого собеседника, талантливого писателя. Лев Матвеевич вступил в Союз в 2015 году и все эти годы активно участвовал в собраниях и подготовке сборников. Инженер по образованию, Лев Золотайкин большую часть жизнь посвятил строительству мостов: через Обь в Нефтеюганске, Каму в Перми, Туру в Тюмени, Даугаву в Риге, Куру в Тбилиси, мост через канал в Химках, метромост через Москва-реку между Коломенской и Автозаводской, Рижская эстакада и др. Потом перешел на строительство монолитных высотных домов. Параллельно, всю жизнь до самых последних буквально дней, писал и печатался: по молодости это были в основном юмористические миниатюры, с возрастом сюжеты становились откровеннее и глубже. В своих книгах Лев Матвеевич подробно рассказывает о своей жизни, семье и любимой женщине: "Моя родная бабушка", “Там за облаками”, “Елена", "Работа и личная жизнь”. Своей работе Лев Матвеевич посвятил книгу “Мосты”: с техническими подробностями, но понятную любому далекому от строительства человеку.  

Выйдя на пенсию, Лев Матвеевич взялся сформулировать на бумаге плоды своих многолетних изысканий в богословии и в истории христианской веры. Так родились его книги “Недоумения дилетанта”, “Реальность вероятности”, “Душа”, “Апокрифические рассказы”, в которых он смело берется за сопоставление христианского учения о мироздании с научными теориями сотворения мира. Будучи глубоко верующим человеком, Лев Матвеевич имел много вопросов к Церкви и не боялся открыто вступать в дискуссию. Всю жизнь он был в поиске: условной истины, ответов на самые главные вопросы, справедливости. Но никогда он не позволял себе быть приторно высокопарным: его стиль прост, изящен и искренен. 

Лев Золотайкин всегда очень остро переживал политические события в стране, но был скорее “кухонным” диссидентом. Тем не менее создал довольно большую библиотеку самиздата: запрещенных в Советском союзе книг, которые он самостоятельно перепечатывал, верстал и переплетал. Лев Матвеевич был охоч до всякой деятельности и культуры. Для него жизнь равнялась делу, он неистово жаждал движения и активности, иначе он не понимал, зачем вообще жить. В молодости он фехтовал, танцевал, ходил в водные и лыжные походы, писал сценарии, посещал, кажется, абсолютно все театральные премьеры Москвы, обожал оперу. Со своим братом они успели сделать семейную родословную, собрали фонд старых семейных фотографий: сберегли фамильную память. Лев Золотайкин объездил, облетел и оплыл весь Советский Союз: на самолетах, поездах, байдарках. Много ходил. Когда ему стукнуло 75, дочка и внучки повезли Льва Матвеевича в Париж, в единственную его заграничную поездку, не считая советской Прибалтики и Средней Азии. Лев Матвеевич не владел ни одним иностранным языком, что не помешало ему каждый вечер заходить в брассери у дома и выпивать с завсегдатаями по маленькому стаканчику пива. Французы улыбались ему, он французам — так и общались.

Радушие Льва Матвеевича делало для него все языковые и личностные барьеры преодолимыми. Лев Матвеевич был из тех, кто шутит на ходу, т.е. всегда, кто думает шутя. Не было отдельной секции для шуток, они вписывались в его повседневную бытовую речь. Потому с ним было легко и весело. Лев Матвеевич построил для своей семьи дом в родной деревне Трубино Калужской области, вырастил дочь, внучек и даже правнучек, посадил яблоневый сад и много других деревьев. Казалось бы, миссия выполнена сполна. И все равно кажется, что он ушел слишком рано.